1.
В Израиле трудно найти японцев и почти невозможно отыскать говорящих по-японски израильтян. Поэтому у меня не оставалось другого выхода: чтобы быстрее выучить японский язык, мне пришлось начать переписываться с красивыми японками в интернете.
Девушки с энтузиазмом отвечали на мои послания, но когда узнавали, что я живу в Израиле, а не в Америке, тут же куда-то исчезали. В какой-то момент мне это надоело, и я начал писать, что меня зовут Джеральд, и что я живу на Гаваях. Теперь прекрасные японки не только никуда не исчезали, но и страстно желали тут же ко мне приехать, чтобы сразу же выйти за меня замуж.
Разумеется, мой японский был примитивным, и я делал много ошибок. Но "Джеральду с Гавайских островов" прощалось всё. Девушки терпеливо исправляли мои ошибки и учили меня красивому и правильному японскому языку. Они были очень снисходительны ко мне, ведь я принадлежал к "высшей расе богов" - американцам, и жил в раю - на Гавайских островах.
Тогда я по-настоящему возненавидел американцев, моих непобедимых соперников. Ведь Израиль никогда не станет для японок такой же вожделенной страной, как Америка, а иврит или русский язык никогда не станут для них такими же желанными, как английский.
Я писал японским красавицам пространные письма, посылал им свои фотографии, но наши отношения, разумеется, не могли развиваться без телефонных разговоров и встреч, на которых они так настаивали.
Моё полное фиаско было предрешено: никакая японка не согласилась бы променять Америку на Израиль и заполучить меня вместо настоящего американского ковбоя.
Однажды мне пришло очень грустное письмо от одной милой и застенчивой девушки. Она писала, что смертельно больна без какой-либо надежды на выздоровление. Перед смертью ей хотелось бы встретиться со мной и побывать на Гаваях, но у неё не было на это денег, ведь она была простой бедной девушкой из Камакура (небольшого городка, расположенного к югу от Токио).
Я подолгу разглядывал присланные ею фотографии и по многу раз перечитывал её искренние и безыскусные письма. Меня пленило в этой девушке сочетание хрупкого изящества и духовной тонкости. Я постоянно думал о ней, часто видел её во сне и, наконец, понял, что влюбился.
Возможно, ей недолго оставалось жить, но это не могло помешать нашему счастью. Жизнь коротка, любовь в ней - нечастый гость. Я подумал, что, может быть, и в моей жизни такой шанс больше не повторится.
В конце концов, я решил заказать отель на Гаваях и послать девушке деньги на билет.
Честно говоря, у меня не было денег на эту авантюру, но я без колебания продал свою старенькую "Субару".
*
Но была одна действительно серьёзная проблема: при всём моём желании я не смог бы превратиться в американца!
Я так и не решился написать ей об этом.
2.
Юмико Сато была совсем маленькой, когда её мама умерла. Она воспитывалась бабушкой в деревушке неподалёку от Камакура. Юмико росла милой и доброй девочкой. Рано перенесённая трагедия сделала её чуткой к чужой боли. Отец Юмико был постоянно занят, почти всё время проводил в деловых поездках и редко виделся с дочерью. Он был бизнесменом, тяжело работал и в конце концов сказочно разбогател.
Когда Юмико исполнилось 18, она переехала в Токио, где отец жил со своей новой женой. Юмико мечтала поступить в университет, но её образования для этого не хватало, и она продолжила обучение у частных учителей.
Юмико была красивой и богатой. Многие парни стремились завоевать её нежное и романтичное сердце. После нескольких болезненных разочарований она стала осторожной и недоверчивой, предпочитая парней, которые не знали о её богатстве. Обычно, переписываясь в интернете, Юмико писала, что она - всего лишь простая и бедная девушка из Камакура.
Однажды Юмико получила необычное послание от парня, который называл себя "Джеральдом с Гавайских островов". Со временем этот кореспондент сильно заинтересовал Юмико своими глубокими и искренними письмами и очень понравился ей на присланной им фотографии. Юмико знала, что обычно для переписки в интернете придумывают вымышленные имена и нередко фантазируют, рассказывая о себе. Она обратилась в частное сыскное агентство и довольно быстро выяснила, что парня зовут не Джеральд, что живёт он не на Гаваях, а в Израиле и что он совсем небогат.
Но Юмико уже успела привыкнуть к его умным письмам с блестящим юмором, к его красивому мужественному лицу на фотографии (которая оказалась настоящей) и чувствовала, что уже не может от него отказаться. Она поняла, что влюбилась!
Но что он за человек? Юмико решила это проверить.
3.
Я прилетел на Гаваи за несколько дней до приезда девушки, взял напрокат машину и снял бунгало на берегу океана. Жизнь на Гаваях оказалась довольно дорогой, и моих денег хватало всего лишь на пару недель.
Я постарался тщательно изучить окрестности, ведь я - "туземец" и должен хорошо ориентироваться на острове.
На Гаваях меня не покидало ощущение настоящего рая, как я его себе представлял. Величественный вид океана, пальмы, белый мелкий песок, весёлые загорелые туристы в разноцветных купальных костюмах, необыкновенные по краскам закаты и рассветы, всевозможные круглосуточно работающие бары, кафе и рестораны на любой вкус и кошелёк - всё это создавало ощущение непрерывного безоблачного счастья.
В день её приезда я купил букет красивых, нежных цветов и поехал в аэропорт. Я был очень взволнован и боялся возможных недоразумений. Вдруг я её не узнаю в толпе прилетевших японцев? Ведь с каждым самолётом прилетают толпы японских девушек, а я видел её только на фотографии. Возможно, в жизни она не такая красивая, как на снимке, и совсем мне не понравится. А может быть, это вообще не её фотография?
Но все мои опасения оказались напрасны: мы сразу же узнали друг друга, и Юмико оказалась настоящей красавицей. Она радостно улыбалась мне, и моё сердце таяло от счастья. Мы легко поцеловались, и я подарил ей цветы. Её лицо светилось любовью.
Мы говорили на японском. Разумеется, Юмико сразу же поняла, что никакой я не американец, но не подала виду.
Мы ехали в машине с откидным верхом по прекрасному шоссе, она выглядела абсолютно счастливой, а я... я ощущал себя в раю!
- Спасибо тебе за всё. Я так рада! - сказала она с благодарной улыбкой и погладила мою руку.
*
Да, это был настоящий рай! Мы непрерывно наслаждались нашей любовью, забыв обо всём. Каждую ночь мы засыпали, переплетаясь в объятьях, и каждое утро я будил её нежными поцелуями.
Целыми днями мы качались на тёплых волнах океана, на закате - долго гуляли вдоль самой кромки волн, ночами - слушали музыку, танцевали или пили коктейли в барах и кафе на побережье. Мы радовались нашей любви как дети, глупо поверив, что ничто и никогда не помешает нашему счастью.
Но день расставанья всё-таки настал. Мы вместе плакали в наше последнее утро. Мне было невыразимо грустно. Я понимал, что больше мы не увидимся никогда. Мне хотелось поехать с любимой и до конца быть с ней рядом, помогая бороться с болезнью, но это было невозможно: у меня кончились деньги.
4.
Когда я вернулся домой в Израиль, то обнаружил, что все мои вещи украдены. Меня ждала пустая квартира. Разумеется, пропал и компьютер.
Но беда не приходит одна: в почтовом ящике я нашёл официальное письмо с работы, в котором сообщалось, что я уволен (за то, что ушёл в отпуск, не получив предварительного разрешения), и записку от хозяина квартиры с предупреждением, что если я не внесу квартплату за следующий месяц, я должен немедленно оставить квартиру.
Итак, у меня не было ни работы, ни квартиры, ни машины, ни каких-либо вещей, ни денег. У меня не оставалось ничего, кроме воспоминаний о моём счастье на Гаваях, казавшимся теперь фантастической сказкой.
Я обратился в полицию, чтобы заявить о краже моих вещей. Но полицейский, проверив мои документы, сказал:
- Вы арестованы. Вы подозреваетесь в ограблении банка три дня назад. Вы можете хранить молчание. Всё, что вы скажете, может быть использовано против вас.
- Но три дня назад я был на Гаваях! - закричал я.
Полицейский инспектор был невозмутим:
- Вы арестованы по подозрению в ограблении банка. Вы имеете право на один телефонный звонок: советую вам связаться с вашим адвокатом.
Но у меня не было ни адвоката, ни кого-то ещё, кто мог бы мне помочь.
Положение казалось безвыходным.
*
Меня посадили в камеру предварительного заключения в полицейском участке на Русском Подворье в центре Иерусалима. Ежедневно меня допрашивали по многу часов. Снова и снова следователи говорили мне:
- У нас есть неопровержимые доказательства, что вы ограбили банк на прошлой неделе...
- На прошлой неделе я был на Гаваях, - снова и снова отвечал я. - Проверьте мой билет на самолёт. Проверьте мой паспорт: в нём стоит печать
пограничного паспортного контроля в аэропорту.
- С вашим паспортом на Гаваях был кто-то другой. А вы в это время участвовали в ограблении банка...
И вопросы начинались снова.
Постепенно мне становились ясны их намеренья и было очевидно, что без хорошего адвоката я отправлюсь в тюрьму на долгие годы.
Только воспоминания о моей возлюбленной и о нашем двухнедельном счастье в раю помогали мне не сойти с ума. Я вспоминал её слёзы перед нашим расставанием.
"Бедняжка, - думал я. - Даже попав в тюрьму, я всё-таки продолжаю жить и когда-нибудь выйду на свободу, а она... она должна скоро умереть..."
5.
Слушание моего дела было назначено через три недели после ареста. Я был готов ко всему, и никакой надежды на избавление от этого кошмара у меня не было.
И вот, наконец, настал день суда. Я сидел на скамье подсудимых, а по обе стороны от меня - два полицейских конвоира.
Вдруг какой-то респектабельный джентльмен в судебной мантии ободряюще улыбнулся мне и приветливо помахал рукой.
- Кто это? - спросил я у одного из конвоиров.
- Как кто? - не понял тот. - Ведь это же твой адвокат - знаменитый Бени Рихтер. Самый известный и самый дорогой адвокат в Израиле. Не у многих хватит денег оплатить его услуги.
- Мой адвокат? Но я не нанимал никакого адвоката...
- Встать, суд идёт! - громко выкрикнул какой-то человек в форме.
Все встали, и суд начался.
*
Бени Рихтер был действительно замечательный адвокат и действительно защищал меня. В течение короткого времени он убедил судью и всех сидящих в зале, что я абсолютно невиновен. Меня освободили прямо из зала суда.
Я снова был на свободе! Это не я ограбил банк! Я не должен сидеть в тюрьме долгие годы! Ура!!!
Но выйдя из здания суда, я вдруг вспомнил, что идти-то мне некуда. У меня не было дома. У меня вообще ничего не было. Я совершенно не представлял себе, что же делать дальше.
Неожиданно, прямо передо мной остановился блестящий чёрный лимузин. Из него выскочил улыбающийся, с иголочки одетый японец. Кланяясь и приветливо улыбаясь, он открыл заднюю дверь автомобиля:
- Садитесь, пожалуйста!
Не задумываясь о происходящем, без колебаний я сел в машину... и попал прямо в объятия моей возлюбленной!!
Улыбаясь, она сказала:
- Прости мою ложь, любимый, но я - не больная бедная девушка из Камакура...
- Ты тоже прости меня... - начал было я, но она закрыла мой рот горячим поцелуем.
- Я всё знаю, - сказала она, счастливо улыбаясь.
***
© Илья Пушкин
