В этой праздничной череде два месяца занимают особое место. В апреле и ноябре вся страна без преувеличения испытывает экстаз от любования природными феноменами. Конкретного дня для этого не назначают. Все зависит от того, как движется по стране с юга на север фронт цветения сакуры (апрель) и с севера на юг — фронт желтой листвы (ноябрь). О японской традиции любоваться бело-розовой пеной цветущих вишен известно во всем мире. Многие страны пытаются перенять этот великолепный обычай, высаживая у себя рощицы сакуры. Но, как ни странно, многие японцы первенство в выборе времени любования природой, единения с ней отдают не апрелю, а ноябрю. Над всей страной устанавливается, наконец, хорошая погода, позволяющая отдохнуть от изнурительной летней жары и дождей, длящихся целыми сезонами. Ветерок навевает приятную прохладу, все еще лишенную пронзительности предзимья. И в это время природа расцветает всеми оттенками охры и багрянца.
Японские леса богаты лиственными породами. Здесь широко распространены плющ и клен, рябина и сумах, гингко и каштан. А на Хоккайдо царит береза, столь близкая сердцам россиян. Именно березки в конце сентября подают первый сигнал о грядущем приходе осени. Как только ночью ртутный столбик термометра опускается ниже 10 градусов Цельсия, зеленые массивы начинают приобретать оттенки желтого. Еще несколько дней — и окружающие горы становятся золотыми. Чем ниже падает температура, тем ярче вспыхивают леса. Иной раз кажется, что вокруг бушует огромный лесной пожар, пожирающий остатки зелени.
Далее, в первых числах ноября, перемахнув через Сангарский пролив, лесной «пожар» начинает распространяться по острову Хонсю, неумолимо стремясь к югу. Все теле- и радиостанции регулярно передают сообщения о движении коё дзэнсэн (фронта желтой листвы), как о важнейшем событии года. Наступает пора момидзи-гари. Значение этого термина нужно пояснить. Момодзи в переводе с японского означает «красные листья». Наиболее яркие оттенки в осеннюю палитру вносят листья клена (каэдэ), поэтому в обиходе японцы часто называют клен момидзи. А кари (в отдельных сочетаниях произносится как гари) означает «охота». Итак, предстоит грандиозная национальная «охота за красными листьями».
Что так привлекает японцев в увядающей листве? Вероятно, не только богатство цветовой палитры, оживляющей местные ландшафты. Точно так же, как и цветам сакуры, красным листьям отведен краткий срок существования. В лучшем случае неделя — для цветов, чуть больше для момидзи. Затем ветер, как ластиком, стирает эту красоту с крон. Мимолетность природной красоты отзывается в душах японцев, с детства воспитанных в буддийском понятии скоротечности бытия, особенно для воинов, с юных лет готовящихся отдать и с радостью отдающих жизнь во имя высокой цели.
О том, что японцы праздновали наступление осени, когда зелень лесов чудесным образом превращалась в медь и золото, известно еще из древних письменных памятников. В поэтической антологии VIII века «Манъёсю» («Собрание мириад листьев») можно найти пятистишия, рассказывающие о радости, с которой японцы любовались момидзи. Но, конечно же, радость трансформировалась в празднества и гулянья прежде всего не у крестьян и ремесленников, а у представителей аристократии, настойчиво изыскивавших лишний повод для организации пикников, чаепитий и прочих развлечений на лоне природы. Еще во времена Хэйана (794–1192) в такие периоды придворные в сопровождении музыкантов любили кататься на лодках по прудам столичного Киото, любуясь осенней листвой и сочиняя по этому поводу стихи-экспромты. Столетиями моменты «охоты за красными листьями» вдохновляли художников, поэтов, писателей, драматургов. С начала XVII века это стало осенним общенациональным развлечением. Выглядит момидзи-гари довольно просто. Люди выбираются за город, раскидывают под деревьями пледы или другие подстилки, раскладывают угощение и любуются окружающей природой, поддерживая и повышая градус своего энтузиазма чашечками подогретого рисового вина. Если солнце прогревает хорошо, можно выпить бутылку-другую пива. Разогревшись, иные пускаются в пляс или хором поют песни. Впрочем, любоваться увядающей природой допустимо и в одиночку, ловя душой элегические нотки уходящего лета.
Конечно, молодежь на такие праздники является во «всепогодных» джинсах. Но люди пожилые и знающие цену традициям отправляются на момидзи-гари в национальной одежде — кимоно. При этом в цвете кимоно должны присутствовать оттенки красно-золотого, а оби (пояс для кимоно) желательно подбирать с рисунками красных листьев либо других узоров, характерных для осени. Общепризнанно, что лучшие виды на пламенеющие леса открываются с холмов Никко, в окрестностях курортного Хаконэ и на склонах горы Арасияма в Киото. Это, так сказать, эталонные места для момидзи-гари. Но в провинции любой хозяин гостиницы или кабачка с удовольствием укажет приезжему место, где цвета момидзи «самые яркие в Японии».
Однако если вы не хотите любоваться природой в одиночестве и предпочитаете атмосферу народного празднества, место подскажет пресса. В газетах всегда можно прочесть, где в эти дни проводятся момидзи мацури — праздники осенней листвы. Так, в знаменитом храме Энрякудзи праздник проходит на берегах крупнейшего озера Японии — Бива. В храме Сандзэнъин в Киото в рамках праздника монахи организуют чаепития под кронами кленовых деревьев. На территории храма Сэкисандзэнъин (у подножья священной для буддистов горы Хиэй) организуется грандиозная ярмарка сувениров. На склонах горы Арасияма (Киото) проводят спектакли с традиционными танцевальными и комедийными представлениями. В других местах можно попасть на выставки-продажи керамики, выступления мастеров аранжировки цветов (в таких случаях они учат составлять осенние букеты), концерты исполнителей на струнных музыкальных инструментах кото. Как правило, развлекательная программа проводится бесплатно, хотя бывают и исключения.
Момидзи мацури — праздник легкий, веселый, глубоко народный и в то же время изысканный.
